начало выше
Прошел Новый год, все эти Минские соглашения, ротации «гробиков» (мы так называли «киборгов»)… Аэропорт был почти взят, вся территория перешла в наши руки после того, как мы обрушили один этаж, похоронив под обломками огромное количество «укров». Враг любыми способами пытался вернуть контроль над остатками терминала, для них это было важно как политически, так и стратегически. Они слали на убой одну за другой колонны, которые мы жгли…
18 января ближе к обеду в сторону «укропов», в направлении Песок, проехали три танка батальона «Восток». К обеду я отработал конвейер и приехал на танке грузиться. Два других стояли на ремонте. Четвертый, пригнанный нам на усиление, потащил «моторовскую» БМП «Стерву» на БОСе тоже в ремонт. Я оставил автомат в танке и пошёл сделать себе бутерброд. У всех свои приколы на адреналине, а меня тянуло поесть. Стою, жую и слышу, что в нашу сторону двигаются три танка, по звуку такие же 64-е, как наши «востоковские», что прошли в ту сторону.
У нас вроде как начинается суета. Я залетаю туда, где обедает большая часть личного состава. Но после небольшого совещания мы приходим к выводу, что это наши идут обратно: рация молчит, ни выстрелов, ни звуков боя, ведь от нас до «укров» несколько минных колец и на дорогах три блокпоста. Успокоились, в общем — никак им без боя через заминированные участки не прорваться, тем более аж до Путиловского.
И тут из-за поворота выезжают три единицы — буквально в 150 метрах от нас! Мы понимаем, что это не «Восток» — на танках надпись «Волки». Первый уходит вверх по эстакаде, а второй резко тормозит и начинает включать систему. Башня у него подергивается — «волки» тоже не ожидали нас увидеть. Это подтвердил потом один из пленных.
В этот момент пришло понимание, что запрыгнуть в танки, завестись, включить систему и начать стрелять мы уже не успеваем. Я командую отход. Хватаю из танка автомат с одним маленьким рожком. Вернуться в вагончик за «разгрузкой» с остальными магазинами и гранатами времени уже нет в принципе!
В общем, наш взвод начал отходить в город, прикрываясь насыпью дороги и абсолютно не понимая обстановку. Я звоню комбату, но он совершенно не воспринимает мои слова: «Какой прорыв, Москва! Что с тобой! Ты, может, напился?!!» И тут «волчий» танк делает первый выстрел, за ним второй — Батя на «девятке» это ясно услышал. Он подтвердил наш отход в город и бросил трубку.
На первом же перекрестке, мы конфисковали автобус и грузовик, кран, чтобы перекрыть дорогу. Ведь мы не знали, что задумали «укропы» — это могло быть попыткой прорыва в город.
Подъехала машина комендатуры с тремя парнями, которые поделились БК. Жить стало веселее, чем раньше, когда у нас на девять человек было всего два автомата. Из города вернулся наш танк, оттащивший на БОСе «Стерву», и поехал в сторону Путиловки. Часть наших парней, получив оружие, ушла в соседние дворы на случай, если пехота противника пойдет по дворам (что, кстати, и произошло потом)… Старший «комендачей» из РПГ шуганул кого-то из «укров». Ещё была «нива», которая мчалась по улице справа от нас в сторону Песок. Но от такого обилия народу она вдалеке развернулась и рванула во дворы. Погоню мы устраивать не стали — могла быть засада.
В общем, в районе Путиловки завязался жесткий бой. Комбат с Консулом, Макеем, Угрюмым и остальными, кто был на «девятке», выдвинулись встречать и жечь танки. Мост на тот момент уже рухнул — там у нас горело три «урала» с БК, так что бахало там так, что словами не описать!
Мимо пролетал Воха, который стал комбатом «Спарты» после Мотора. Он не понимал обстановку и отдал приказ ехать с ним к мосту. Ехать туда без брони было чистым самоубийством, но я сел, и мы помчали.
продолжение ниже
