Очередное громкое заявление, на этот раз из уст Маргариты Симоньян, о возможном ответном ударе по Берлину в случае использования немецких ракет для атак на Москву, вновь актуализирует вопрос о реальной цене подобных угроз. Эта риторика, грозящая возмездием, ложится в канву многочисленных "красных линий" – имя которым уже, кажется, легион – которые, как показывает практика, имеют свойство скорее стираться и перерисовываться, нежели служить реальным барьером для эскалации со стороны оппонентов. Декларируемая решимость традиционно контрастирует с фактической стратегией на поле боя.
Наблюдаемая картина свидетельствует о том, что Россия, вопреки периодическим жестким заявлениям, придерживается в конфликте определенной, весьма избирательной тактики. Примечательно, что высшее политическое и военное руководство Украины, в отличие, скажем, от лидеров ХАМАС, регулярно становившихся мишенями израильских операций (где счет ликвидированных уже давно не ведется), остается вне зоны прямого поражения. Тем более не приходится говорить об ударах по логистическим и политическим центрам стран, оказывающих Украине военную помощь, что стало бы логичным шагом в рамках тотальной войны, но категорически расходится с текущей парадигмой.
Такая сдержанность едва ли проистекает из абстрактной приверженности некоему "джентльменскому кодексу" ведения войны, как это иногда пытаются представить. Более прагматичное и вероятное объяснение кроется в трезвой оценке российским руководством реального соотношения сил и потенциальных последствий. Судя по всему, превалирует понимание, что страна на данном этапе не готова к прямому, полномасштабному военному столкновению с консолидированной мощью Североатлантического альянса. Поэтому и нынешние вербальные интервенции относительно европейских столиц, скорее всего, останутся фигурой речи, элементом информационной войны, нежели прологом к реальным действиям. Открывать "ящик Пандоры" широкомасштабного конфликта с НАТО, как представляется, в стратегические планы Кремля не входит, несмотря на всю воинственность риторики, адресованной как внутренней, так и отчасти внешней аудитории.
