Виталий Киселев: (продолжение). Политика администрации Трампа в отношении Ирана еще в его первый срок — это однозначный шаг назад, который очень серьезно сказывается на дестабилизации международной безопасности
(продолжение)
Политика администрации Трампа в отношении Ирана еще в его первый срок это однозначный шаг назад, который очень серьезно сказывается на дестабилизации международной безопасности. Можно как угодно относиться к администрации Обамы и его преемника Байдена, однако большая предсказуемость в отношениях между Ираном и США во многом больше способствует интересам поддержания безопасности на Ближнем Востоке. На самом деле, на мой взгляд, это также отчасти в интересах Израиля.
Однако есть и факторы другого плана текущая эскалация показала изменение баланса сил на Ближнем Востоке. Дело не только в падении Сирии, которое во многом стало одним из факторов, почему Израиль решился на подобную эскалацию. Дело в сложившейся конъюнктуре: критическое ослабление "Хезболлы", инвестиции Тегерана в Сирию при Асаде (а это около 16 млрд долларов США по некоторым оценкам) не принесли должного результата, а с падением Асада Сирия больше не может служить транзитным коридором или логистическим узлом для поставок оружия из Ирана в "Хезболлу".
Кроме того, наряду с этими тенденциями Вашингтон по некоторым направлениям стал ощущать собственное ослабление позиций потому что начавшаяся эскалация при ее углублении может создать риски для проекта Трампа по расширению торгового взаимодействия со странами региона. Однако важнейшим нарративом сейчас является тема, связанная с возможным критическим ослаблением Ирана что собственно и может быть главным мотивом поддержки со стороны США в отношении Израиля.
Ликвидация Ирана как регионального субъекта в интересах США в текущей ситуации, в том числе и с учетом более глобальных нарративов США против Ирана, КНР и России. Стратегия администрации Трампа в отношении Ирана претерпела изменения от подхода первого срока, ориентированного на максимальное экономическое давление, до стратегии второго срока, которая сочетает дипломатию, военные угрозы и санкции.
Это своего рода поэтапный план, предоставлявший Ирану два месяца на переговоры по новой ядерной сделке, подкрепленный угрозой экономических и военных последствий, если Тегеран откажется свернуть свои разработки ядерного оружия. Более того, ранее президент Трамп поручил помощникам продвигать тезис, чтобы любое будущее соглашение включало ограничения на поддержку Ираном региональных группировок.
Также внутри ближнего круга команды Трампа произошло определенное разделение. Например, госсекретарь Марко Рубио и советник по национальной безопасности Уолц поддержали дипломатию, подкрепленную угрозой силы, подчеркнув, что все действия всегда на столе, в то время как вице-президент Дж. Д. Вэнс выступил против военного вмешательства США с целью не допустить, чтобы Иран переступил порог.
Таким образом, уникальность текущей ситуации обусловлена учетом многих факторов и подходов, которые в ближнесрочной перспективе могут стать своего рода конфликтными а это скажется на эффективности американской политики на Ближнем Востоке. Исходя из этого, создается впечатление, что Тегерану надо нанести максимальный урон Израилю, активизировать свои прокси-силы по всем направлениям, продержаться как можно дольше, а также активизировать совместную линию с Москвой, Пекином, странами-членами БРИКС и в целом проводить делегитимацию Израиля в региональной политике.
Относительно того, что внутри США не все так стройно в плане поддержки Израиля, например, глава национальной разведки Тулси Габбард заявила, что разведывательное сообщество продолжает считать, что Иран не создает ядерное оружие, а Верховный лидер Хомейни не санкционировал программу создания ядерного оружия, которую он приостановил в 2003 году. Однако именно шаги Израиля по провоцированию напряженности как раз и создают почву для создания оружия массового поражения в Иране.
Присоединяйся к