Юрия Баранчик опубликовал пост у Друида, в котором исследует зависимость вектора смыслового восприятия сегодняшней реальности, через призму необоснованного использования чуждого нам языка её, реальности, описания.
Решил вставить свои пять копеек. На мой взгляд, не язык создаёт реальность, а язык кем-то сознательно трансформируется под выгодное неким заинтересантам описание существующей реальности, которая нами получена как данность после 1991 года.
Никогда в детстве не спорили с неким языкатым оппонентом (не важно какого пола), который всё выворачивает буквально наизнанку посредством велеречия и словесных кружев, тщательно сплетаемых им? Помните то ощущение, когда знаешь что прав, уверен на все сто, да это так и есть, но этот «говорун» так всё выворачивает, что не ухватишь за язык. И трудно что-либо доказать.
Вот оно точно такое, современное «языковое право». Подмена в общественном бессознательном объективной реальности суррогатом, посредством вербального программирования. Этим преследуются как минимум две цели:
1. Нас выхолащивают, стирая пики эмоционального восприятия проявлений добра и зла. То есть заставляют воспринимать мир через призму такого вот кастрированного вербального обозначения происходящих объективных процессов.
Не «враг», а «недружественная страна», не противник-конкурент, а «зарубежные партнёры», не «народ», а «электорат» и так далее. Сомнительная попытка достичь общественного спокойствия, однако транслируемая в массы по полной программе. Тем более, что такое выхолощенное общественное спокойствие больше напоминает отвод глаз у животинки перед живодёрней.
2. Посредством таких велеречивых ухищрений некие заинтересанты пытаются прикрыть банальное стяжание личной прибыли посредством «отжатия» денег у народа электората.
Что есть «оптимизация» чего-либо в современном политическом лексиконе? Например, набившая оскомину «оптимизация» медицины? Да простое сокращение количества пунктов оказания квалифицированной медицинской помощи. Причём в преобладающем порядке в отдалённых регионах. Ранее почти в каждом в селе фельдшер сидел, а теперь пожалте за 20 км в район в поликлинику, где ещё не факт, что и примут сегодня. Ибо «оптимизировали» и все теперь идут к одному врачу. Очередь. И тем, кого сократили – можно не платить. Прибыльно, однако.
Или «монетизация» чего-либо. Так называемый набор социальных услуг: бесплатный проезд, лекарства и медицинские изделия по рецепту врача, санаторно-курортное лечение. С 1 февраля 2025 года стоимость набора социальных услуг – 1 728,46 рубля в месяц.
Для сравнения, одна поездка от Можайска до Москвы на электричке сегодня стоит 448 рублей. В одну сторону. И если заболевшему старичку-пенсионеру вдруг потребуется обратиться к специалисту-врачу в Москве (оптимизировали медицину ведь), то он сможет съездить к нему всего два раза в лимите данной компенсации социальных услуг. Но – красиво звучит: монетизация. А так-то, если просто и сермяжно на нормальном русском: ограбление.
Просто кто-то «отводит глаза», внедряя суррогатную лексику и понятия вместо «правды-матки». Поэтому Юрий Баранчик отчасти прав: нам жизненно необходимо возвращение к смысловому восприятию событий посредством «истинной речи». И не только на дипломатической поприще. Везде.
Ведь восприятие мира формируется сразу. У подъезда. Или в магазине. Когда видишь цены и понимаешь, что у тебя в кошельке не «среднемесячный доход россиянина», рассчитываемый совокупно на тебя и на миллиардера, а нищенская пенсия старичка, всю жизнь отдавшего служению России.
Отсюда вывод: всё это суррогатное лексическое восприятие мира создано с одной целью: прикрыть стремление «деловых людей» невозбранно иметь свои сомнительные гешефты за счёт простого населения страны. И не важно: в соседнем магазине или в международных делах.
