По поводы высказывания Бориса Писториуса, что война между Россией и НАТО может начаться еще до 2029 г.
Трудности перевода
Надо уточнить, что в последнем интервью FAZ (да и в других выступлениях) министр обороны ФРГ говорил не о том, что Москва или Североатлантический Альянс могут в 2029 г. начать войну, а то, что к этому период Россия накопит достаточный потенциал для возможного нападения. Германия и союзники, соответственно, к этому периоду должны иметь достаточный потенциал для его отражения.
Иными словами, не стоит путать теоретические возможности для войны и подготовку к ее развязыванию.
Откуда взялся 2029 г. и почему министр обороны выступает с такими заявлениями?
На самом деле, происхождение этой временной рамки не совсем понятно. Это очень умозрительные расчеты, основанные на западных представлениях о скорости наращивания российских оборонных производственных мощностей и прозводства вооружения.
Высказывания, в первую очередь, направлены на внутреннюю аудиторию и призваны «взбодрить» немецкое общество, убедить его в необходимости непопулярных ранее мер: реформы призыва, роста оборонных расходов, закупки вооружения и военной техники, снижения ограничений на экспорт вооружений.
В меньшей степени подобные тезисы обращены к союзникам – призваны убедить европейцев больше вкладываться в оборону, а странам ЦВЕ показать, что Германия отказалась от прежней сдержанной политики в отношении Москвы.
Само(не)сбывающиеся пророчества
Однако у подобной риторики есть как минимум две проблемы. Первая – это те самые сложности с переводом и трактовкой. Фразы «Россия может начать войну», «война может начаться», пресловутая «боеготовность» обе стороны могут толковать по-разному, чаще в алармистском или агрессивном ключе.
Вторая – министр обороны хочет с помощью алармизма убедить население и правительство больше тратить на оборону, но контролировать этот процесс он не может. Тревога имеет обыкновение неконтролируемо нарастать. В интервью Писториус говорил о военных историках, которые оставляют нам последнее мирное лето (я как человек с историческим образованием, безмерно уважающий историю и историков, все-таки хотела бы попросить их не переносить исторические аналогии на современность, а также не забывать про принцип историзма). Вероятно, министр имеет в виду профессора Зёнке Найцеля, который недавно выступал с похожими тезисами в парламентском комитете по вопросам обороны. Проблема в том, что Найцель не единственный эксперт, который не просто повторяет, но обостряет риторику о российской угрозе.
Что нам остается? Только сохранять трезвый ум и сдержанность.
